Сегодня утром у Дворца пионеров собрались родители детей, занимающихся в кружках дворца.

Как раз к моменту, когда я подошла, с группой проводил профилактическую беседу сотрудник отдела по борьбе с экстремизмом. Он как мог убеждал родителей избрать инициативную группу из двух человек, которые с письмом в руках пойдут и…запишутся на прием к министру. Как положено. Но родители были настроены на иное развитие событий, поэтому мягко отказались. Сотрудник пригрозил последствиями за несанкционированный митинг. Женщины вновь не испугались, но инициативную группу из семи человек всё же сформировали, только не для записи на прием, а для встречи с госпожой Азимовой.

Всего собралось порядка 40 человек. Среди родителей присутствовали сочувствующие экс-директору, журналисты, просто неравнодушные люди и сотрудники ФСБ, тщательно имитирующие обеспокоенных граждан. На встречу с министром проводили семь родителей, одного журналиста и съемочную группу. Меня попытались не пустить даже в здание. Сначала сотрудница минобра что-то говорила про «после двух часов». Позже выяснилось, что теперь посещать все учреждения госвласти можно только после 14:00 (по новому указанию руководства республики). Немного поспорив, я все же прошла на третий этаж вместе со всеми.

Инициативную группу попросили подождать перед приемной, объяснив это тем, что Азимова на совещании. Сотрудники отдела «К» зачем-то пришли и сюда и продолжили профилактические беседы, но уже индивидуальные. «Я просто выражаю свою позицию. Надежды у меня нет никакой»,- сказала одна из мамочек. И действительно в глазах женщин было всё, кроме веры в позитивный исход дела.

Встреча затянулась. Первое, что сообщили родителям, — все было сделано в строгом соответствии с законом. Зите Салбиевой выдали трудовую (как того требует закон), теперь объявят конкурс на замещение вакантной должности (как того опять-таки требует закон). Далее врио министра ушла в пространные рассказы о своей нелегкой жизни, о трудной министерской доле, о тяжести «шапки Мономаха». На этом разговор был завершен.

Таким образом, власти вмешались в работу преуспевающего и развивающегося учреждения, лишили его талантливого и всеми любимого руководителя, но это нестрашно. Все участники процесса понимают, что вопрос увольнения лежит в плоскости эмоций. Да, возможно с новым руководителем (если будет таковой) будет хуже, но на общем фоне республики это тоже нестрашно. Страшно другое: когда у людей не осталось в руках ни одного действенного механизма волеизъявления. Бутафорный парламент, бутафорные СМИ, бутафорные суды – никто не только не гарантирует решение вопроса, но едва ли даже продвинет его хоть на йоту. Люди ищущие справедливости и правды сталкиваются лицом к лицу с собственным бессилием.

И вот это намного хуже любых несуразных кадровых решений.

Элина Сугарова