«Если это было, то было, если не было, давайте сделаем так, чтобы больше никогда не повторилось». Сегодняшняя Осетия в одной фразе.

На ноябрьской сессии парламента министр культуры Руслан Мильдзихов выступил с докладом. После отчета последовали вопросы. Председатель Конституционного суда Станислав Кесаев спросил, о произошедшем недавно скандале вокруг премьеры в Осетинском театре. Так, экс-депутата интересовало «был или нет тот пресловутый «мальчик», вернее, герой, который вызвал у некоторых смотрящих спектакль по произведению Елбыздыко Бритаева подозрение в разжигании национальной розни». Спасибо коллегам из 15ironpost.ru за приведенный дословно диалог. Ибо он прекрасен. Я позволю себе некоторые комментарии и пояснения между репликами.

Руслан Мильдзихов: Когда такая информация просочилась, что назревает межнациональный конфликт, что в спектакле показывают русских, что они – пьяницы, что они валяются под забором, это никак не соответствует истине. Чтобы в этом убедиться и объяснить населению, мы создали специальную художественную комиссию из 33 человек, в которую входили деятели культуры, драматурги, музыканты, писатели, историки – 33 человека было приглашено, и они посмотрели спектакль. Ничего подобного там не нет. Наоборот, мы, осетины, сами себя там высмеиваем, не то чтобы высмеиваем, критически относимся к своим, когда человек уезжает и меняет свои обычаи. Вот именно поэтому… Это написал наш классик, поэтому ничего там такого нет.

«Чтобы в этом убедиться и объяснить населению»,- говорит господин министр, да только «населению» после просмотра никто ничего не объяснил. А у меня возникает встречный вопрос, почему не пригласили на просмотр и обсуждение худсовета меня? Мне это кажется логичным. Позвать меня и объяснить мне, что ничего такого в спектакле не было. Но минкульту было удобнее умолчать о внесенных «поправках» в постановку и просто объявить меня неадекватной. Что и было сделано.

Но судя по всему министру не слишком-то и поверили, а Станислав Кесаев по собственному опыту знающий, что слов на ветер я не бросаю, задал уточняющий вопрос:

Станислав Кесаев: Но тогда кто-то это допустил, если это было? Худсовет – это нормальное творческое понятие, и не надо потом говорить, кто как представил. Если это было или не было, то надо и тем, и тем..

Руслан Мильдзихов: Меры принимаются.

Вот здесь чуть не поняла. «Меры» это про заявление в прокуратуру, которое министр накатал на меня? Далее вмешался художественный руководитель Русского театра, чью обеспокоенность вопросом можно понять.

Владимир Уваров: Если этого не было, я прошу прощения, то надо об этом публично сказать, что этого не было. Абсолютно прав человек, который об этом говорит сейчас. Огромное спасибо, Станислав Магометович.

Алексей Мачнев: И не надо для этого 33 человека.

Логично резюмировал спикер. Ну реально, зачем 33? Чтобы заявить, что это было хватило одного человека, а вот для опровержения потребовалось 33 человека, которые посовещались в тайне от всех и вынесли вердикт, который также остался для всех тайной. Об этом и спросил, недоумевая, Уваров.

Владимир Уваров: А если это было, то это было. И надо, чтобы это больше никогда не повторилось. Потому то, что произошло, это было безобразие. А если вы ссылаетесь, уважаемый Руслан Аппеевич, на классика, то у Бритаева не было этого персонажа. Он был искусственно введен, при том введен абсолютно варварски, дилетантски, непрофессионально, бездарно и отвратительно. Вот и все. И надо просто сказать: получилось, и за это получили. И не допускать впредь. Потому что то, что произошло, безобразие. И если об этом говорят… Если звезды на небе зажигают, то это кому-то нужно. Если это было, то было, если не было… давайте сделаем так, чтобы это больше никогда не повторилось. Но это было, просто потом было убрано и все. Но люди, которые допустили это хамство, я считаю, они не соизволили даже элементарно извиниться. Это спокойно спущено, как вода в Тереке, проплывает и все.

Алексей Мачнев: Это важный вопрос.

Руслан Мильдзихов: Если можно, я отвечу. Я считаю, что любой итог тогда, когда выносится на суд зрителей. И когда зритель приходит и говорит: есть ли в этом спектакле крамола или нет. И только после премьеры можно говорить о том, есть ли в этом спектакле что-то. Для этого и худсовет, чтобы сделать замечания, поправки. Я не был на сдаче, я был на премьере.

Фактически министр признал, что поправки были внесены. Кесаев мгновенно отреагировал на это, но врасплох застать Мильдзихова не смог.

Станислав Кесаев: Так это было?

Руслан Мильдзихов: Я не знаю, я не видел. Ну уж коли разговор пошел… Специально на этом собрании мы решили, что любой материал, который будет ставиться национальным театром, будет приниматься худсоветом. Будет назначаться режиссер, Он представит концепцию спектакля, а потом будет «черная сдача». И худсовет делает поправки, и не надо придумывать велосипед.

Алексей Мачнев: Речь идет о том, что если этого не было, то надо выступить и сказать, что это ошибка. И те, кто писал в Интернете, вводят людей в заблуждение. Но если это было, то те, кто это допустил, должны за это ответить. Не более, не менее. А мы что, будем друг другу доказывать: было — не было. Это ваша прямая работа. Будьте добры, обратите на это внимание. И когда будем принимать постановление, то это обязательно надо отразить.

В общем и смех, и грех. Зачем руководство нашей республики так все усложняет – не понимаю. Признавать свои ошибки – это тоже мужественный поступок. Гораздо мужественнее, чем устроить перемалывание костей за спиной, нагло лгать и писать заявления в прокуратуру.

Элина Сугарова