— Почему ты не ходишь в наши театры?

— Мне не нравится, как играют наши актеры.

— Но ты же не видел.

— Ну, это же наши актеры, что они там могут сыграть?

Вот с такого короткого диалога началась моя ссора с приятелем, которая длилась очень долго и держит меня в ярости по сию минуту. И дело даже не в театрах. Дело в нас с вами.

Мы часто любим восклицать всем известное «нет пророка в родном отечестве», тем самым выражая обиду, как незаслуженно принижают наши заслуги и как неспособны люди заметить талант рядом с собой. Но никто и никогда не задается вопросом о собственной чуткости к окружающим.

В общей массе мы, осетины, удивительно недеятельные натуры. Вот собраться обсудить обсуждаемое и переобсудить уже обсужденное – тут нам равных нет. Фору дадим кому угодно. А вот собраться и сделать что-то – задача посложнее. Именно поэтому все, кто чем-то занимается в этой республике, бывают очень заметны. Любой мало-мальски активный человек вам скажет, что на всех мероприятиях, конкурсах, фестивалях и даже в театрах и на выборах – везде присутствуют и участвуют одни и те же люди. Как правило, деятельность их становится объектом пристального внимания и обсуждения. Что в принципе не плохо.

Плохо, что ко всему прочему, мы часто оказываемся во власти предрассудков, предубеждений, навешиваем ярлыки, ставим штампы, пользуемся набором клише.

— Почему ты решил, что если они осетины, то априори делают это плохо?

— Ну, не знаю. Вот раньше, когда были Тхапсаев и Баллаев, тогда все говорили о них, потому что они были гениальные. Сейчас все говорят, что молодые актеры плохие.

— Раньше в театр ходили регулярно и все имели представление, о чем говорят. Сейчас спектакли играют в полупустых залах. Те, кто говорит об актерах, сами-то хоть раз посмотрели постановку?

Так или иначе выяснили, что нет, не смотрели. Никто не смотрел, потому что кто-то очень умный когда-то сказал, что театр в Осетии «уже не тот». Пребывая в сильном раздражении, я, тем не менее, постаралась продолжить диалог конструктивно.

— Вот тебе нравится актриса NN. Почему? Она же осетинка.

— Но она же уехала.

— Ты видел её на сцене хоть раз?

— Нет. Но она же в Москве играет.

В этот момент запас цензурных слов внезапно иссяк. Единственное, что мне хотелось понять, много ли тех, кто рассуждает так же. И если много, первая мысль – купить на оставшиеся деньги билет во Владивосток и больше никогда не возвращаться, вторая – как же нас жалко. Пинать своих только потому, что они свои. Потому, что не уехали, когда их приглашали, звали, просили. А Гергиев, видимо, тоже велик потому, что так сказали где-то там, взаграницах, а они-то врать не будут. А был бы он здесь рядом, да какой же это гений. Это же наш Валера, который живет по соседству. Где уж ему.

Кроме прочего этот диалог ярко показал, почему я не терплю, просто на дух не переношу разговоры о былом величии Осетинского театра с закатыванием глаз, дрожанием в голосе и придыханием. Потому что:

во-первых, часто за этими разговорами кроются понты. Самые обыкновенные понты. Дескать, вот я-то видел настоящее искусство, это вот вы восхищаетесь неизвестно чем. Я видел великих и сам чуток велик теперь, зачем мне еще кто-то?

во-вторых, как правило, это говорят люди никогда не видевшие тех самых великих, не знающие, какие роли они играли, и вообще в театральном искусстве ничего не смыслящие

и, последнее, эти речи банально прикрывают лень. Лень встать и пойти на спектакль.

Своему приятелю я предложила пойти в театр, вооружившись большим помидором, и бросить его в самого бездарного актера, на его взгляд. И проделывать это каждую неделю. На мой взгляд, даже это более здоровая реакция, нежели обвинять в бесталанности людей, которых ты ни разу не видел в деле. И у этого действа куча «плюсов». Человек, посещающий спектакли и швыряющий помидорами в халтуру, перестает быть голословным. Также он мотивирует актеров, он требует от них, а зритель имеет на это полное право. И в конечном счете, он становится более требователен к себе.

А именно этого нам с вами и не хватает.

Элина Сугарова